Прах Путина

[roar22]

В Москве поступают просто. По вызову приезжают санитары, заболевшего старика увозят, потом через полтора дня сообщают по телефону, чтобы забрали у них урну с кремированным покойником. И добавляют: если не заберете в ближайшие часы – мы его сами утилизируем.

Не стоит удивляться, если в будущем выясниться, что в дни пандемии привезенных в больницу стариков сразу складировали в помещении, ближайшем к моргу, чтоб не далеко тащить, и пока те еще дышали, никто к ним не подходил.

Да и с прахом, скорее всего, не заморачивались. Напихали грязи в коробку и забили тремя гвоздями. Русские своих не бросают. Они дают им мирно сдохнуть.

Скучная тема, не для разговора. Если б не одно странное происшествие.

Девушка-стажер, обзванивающая родственников по списку, обнаружила в файле на букву П нечто невозможное. Было четко прописано: Путин Владимир Владимирович, 67, корона, кооператив Озеро и телефон.

Она долго тупо смотрела на экран, потом не поленилась, пошла в отделение при морге, где на облезлых столах громоздились коробки. Каждая – аккуратный кубик с ребром в 17 см. Понятно, что опечатка или чья-то неуместная шутка. Исследовала стол с коробками на О, П и Р. И сразу нашла! Вот картонная урна, к крышке приклеен печатный ярлык с такими же данными: Путин Владимир Владимирович, 67, корона, кооператив Озеро и тот же телефон. Она потрясла короб, там что-то зашуршало. Значит, не пустая!

Понятно, никуда она звонить не стала. Только спешно сообщила старшему санитару по корпусу. Та прибежала через минуту: да ты что, дура?! белены объелась?

Девушка головой кивнула: мол, сама смотри. Старшая посмотрела, ахнула и с размаху села на стул. Минуту глубоко дышала, потом, выкатив глаза от страха, позвонила главврачу. Не заведующей отделением, а сразу главврачу. Тот долго не врубался в тему, но как только врубился – тут же прибежал, хотя бежать надо было два корпуса – галстук набекрень, без пиджака, одна подтяжка спустилась. Сразу рванул к столу, схватил коробку, долго на нее пялился, читая наклейку. Много раз прочел, шевеля губами, потом тоже сел и вытер лоб платком: что будем делать, девки?

Что делать, девки не знали.

- Значит, так! Если провокация – всех сгноят, разбираться будут самые высокие инстанции! – И т.д., в том же плаксивом стиле.

Зачем он скулил, пугая двух и так ошалевших женщин, не совсем понятно. Наверное, голова поехала. Старшая уже через две минуты скулежа принялась громко реветь, девушка-стажерка сидела неподвижно, хлопая ресницами и понимая, что настал закат ее так и не начавшейся медицинской карьеры, если не жизни вообще.

Куда звонить – в полицию, в ФСБ, министерство здравоохранения? Тут главное, не напороть сгоряча ошибок.

Главврач опасливо взял двумя руками урну с Путиным, словно это самый страшный вирус на свете, и, приказав женщинам не отставать, двинул к себе в кабинет. По дороге к ним присоединились завхоз, главный потрошитель из морга и отдел кадров. Процессия получилась торжественная, всю дорогу говорила только отдел кадров. Ее несло. И о том, что теперь их закроют, и о том, что вдруг это правда? вчера завезли трех подозрительных, может, один из них? но тогда откуда адрес и телефон?

Главврач встал, как вкопанный: телефон! что тут за телефон? Все уставились на номер телефона. Толпа вокруг стала увеличиваться. Что случилось? – Да, вот урна с прахом Путина. Видишь, у этого в руках. – Какого Путина? – Не тупи, сам знаешь какого. – Да иди ты! – Вот тебе и обнулили!

Несколько минут стояли, разглядывая номер. Потом отдел кадров решила взять инициативу в свои руки – и позвонила 102.

- Але, полиция? У нас тут вредительство. Звонят из такой-то городской больницы, кто-то подсунул нам урну с прахом, а на ней…

- Але, кто говорит? Разборчиво назовите свою фамилию!

- А на урне выходные данные президента.

- Гражданка, фамилия!

- И номер его телефона, можете сами проверить.

- Какого телефона?

- Вот какого, – и начала произносить цифры.

Со всеми тут же сделалось плохо, толпа раскрыла рты, полиция отключилась уже на пятой цифре.

- Значит так, – говорит главный. – Надо сообщить в органы повыше.

И снова рванул к своему кабинету, люди – за ним. В кабинете все не поместились, пришлось лишних вывести. В ФСБ тоже долго не врубались. Потом сказали, чтоб оставались на линии, они сейчас все разрулят. Телефон с громкой связью главврач положил на стол. Все расселись и приготовились молча ждать, изредка нарушая тишину икотой.

Было слышно, как в телефоне кто-то долго объяснял кому-то уже по своему телефону, что в московском морге обнаружен сожженный прах президента. Адрес такой-то, да коробка у ихнего главного доктора, он в эфире. Так и сказал – сожженный прах. Главврач достал из кармана флакончик с нашатырем и громко понюхал.

- К нам приедут? – спросил патологоанатом. На него зашипели, он заткнулся.

Потом в телефоне кто-то сказал драматическим голосом, как на театральной сцене:

- Президент не отвечает.

Нависла невыносимая пауза. Первым не выдержал снова патологоанатом:

- Да может, там нет ничего.

Девушка-стажер, сидевшая к столу ближе всех, взяла коробку и потрясла. Все услышали четкое шуршание скрытой материи.

- Горе нам, горе, всех расстреляют! – сказал главный, снова понюхал нашатыря, а потом и вовсе отхлебнул из флакончика

У отдела кадров зазвонил телефон:

- Але, это отдел кадров?

- Не рабочий день! – ответила отдел.

- А я не по работе, я из патриархии, – сказали басом на том конце связи.

Отдел сглотнула и произнесла чуть слышно:

- Я слушаю.

- Урна с прахом покойного президента у вас? Надеюсь, вы понимаете, какая на вас сейчас ответственность?

Отдел кадров на каждый вопрос нервно кивала головой. Никто, кроме пары мух на потолке, не шевелился.

- Что собираетесь делать?

- А что… надо… собираться?

В этом время очнулся от спячки телефон главврача, лежащий на столе:

- Але, с вами сейчас будет говорить директор администрации президента.

Батюшка из патриархии даже не думал останавливаться:

- Ни одного грамма не должно пропасть без усопления!

Директор администрации тоже вступил:

- Значит, так! Урну руками не трогать до снятия с нее отпечатков. Все, кто трогал, должны записаться на листок.

Главврач показал ему фак, но вслух смолчал.

Батюшка:

- Не отпели, так не поздно и сей день. Установите короб на тарелку! Я мигом буду.

Директор:

- Никаких тарелок! Положите в холодильник. Холодильник у вас есть? И опечатайте! Я через час одной ногой у вас. Никому из помещения не выходить!

Батюшка:

- А еще проще – сейчас и отпою, присутствие господа везде, пока этот клятвоотступник Кирилл не испортил. Ставьте на тарелку!

Директор:

- Кирилл? Ты уже там? Я тебе поставлю! Отойди и закупорь кадило!

- Не богохульствуй, нехристь нерусская. Волею господа бога нашего отпеваю раба божьего Володимира…

- Я те поотпеваю! Отзынь, сказали!

Оба телефона явно не хотели уступать инициативу один другому. Тут зазвонили телефоны у главного потрошителя и у завхоза. Звонок из ГРУ и звонок из американского посольства. Посольство предлагало сделку, ГРУ предупредило: только посмейте предать родину! Поп продолжал отпевание, администрация президента начала материться.

Девушка-стажерка спросила:

- А что, разве Путин умер?

И все телефоны замолчали.

- Да кто ж его знает, – по слогам произнес один из них. Второй поддакнул: третий день из бункера ни ногой. – А кто тогда на параде? – Муляж! – Так ведь речь толкнул. – Запись! – Третий телефон, с американским акцентом, сказал, что не проблема, сейчас они подъедут и возьмут анализ на ДНК, минутная операция. Поп возмутился: как это на ДНК, я же его отпел! – Козла ты отпел! – сказали из администрации. – А вот и не козла!

- Ша! – заорал спятивший завхоз. – Это все фейк! Один фейк! И ничего кроме фейка!

Упал, сердце больше не билось.

Старшая санитарка громко сморкнулась в руку, набрала побольше воздуха и произнесла:

- Так может, выкинем ее? Будто и не было. Мы не обязаны. Может, он жив?

И тут взорвались все телефоны разом:

- Нельзя выкидывать! Отпели так отпели! Да и слух пошел! Радио Свобода только что! И БиБиСи! Знайте, ГРУ против передела истории, обратно ходу нет! Положите в морозилку! Выполняйте!

И тут стажерка медленно встает, медленно берет коробку, медленно рвет на ней тонкую упаковку, достает изнутри бумажный пакетик. Все смотрят на нее с ужасом, телефоны заткнулись. Она подходит с пакетиком к окну, медленно, очень медленно открывает раму, надрывает пакетик, оглядывается внутрь комнаты, главврач ее поддерживает: не ссы, детка, – протягивает руку наружу и медленно сыплет содержимое с третьего этажа прямо в воздух. Тонкая струйка серого порошка, подхваченная невидимым потоком летнего ветерка, летит куда-то в сторону, словно тополиный пух, только на этот раз не белый. Общий ступор, на всех телефонах сигнал отбоя. И только поп отключается последним: коли умер раб божий, так умер, аминь.

И компания произнесла аминь, хотя до этого момента все шестеро, включая умершего завхоза, были напрочь неверующими.