Оргии в Кремле

[roar22]

В одном из предыдущих постов я написал о том, что́ видели жители домов, расположенных рядом с Боровицкими воротами Кремля. Тут же москвичи, живущие на окраинах столицы и никогда не бывавшие в центре, бросились меня поливать: мол, рядом с Кремлем нет жилых домов.

Какая дикость, еще как есть! Один так и написал: не смеши мои тапки. (В Москве еще ходят в тапках? Калоши отменили?) Короче, вижу, надо ответить. Отвечаю.

Не знаю про ваши тапки. Но я сам жил в школьные годы как раз напротив. Из нашего окна был виден рабочий кабинет Путина на втором этаже. Однажды даже участковый пришел и взял с родителей подписку о запрете на пользование биноклем. Потому что можно было разглядеть секретные бумаги!

Мама еще спросила: а театральный можно? – Что театральный? – Можно ли держать дома театральный бинокль? Такой маленький. – Участковый сказал: театральный нельзя. – Мама переспросила: а в театре можно? – Он ответил: в театре пожалуйста. – Мама удивилась: если в театре пожалуйста, то где его держать, как не дома? – Участковый почесал козырек и сказал, что справится у начальства.

И что вы думаете? После прихода участкового, тем же вечером, отец принес домой три бинокуляра – один из них цейсовский, трофейный. А сосед вручил мне оптический прицел от трехлинейки времен первой русско-японской войны и сказал: держи, сынок, ты под запрет не попадаешь. Я сам знал, что не попадаю, потому что пользовался школьным телескопом, а о телескопе участковый подписку не брал. Но прицел оказался лучше. Поймаю в перекрестье точку меж ушей Путина и ору: бабах!

Помню, президент сидел, задумавшись, над отчетом о подлодке Курск. И только я собрался бабахнуть, как он поднял голову и строго посмотрел на меня. Я тут же спрятался за штору. Потом выглянул – он все еще смотрел в мою сторону. Затем схватил ручку и расписался. Так был отдан приказ Курск затопить. Меня по сей день мучает совесть.

Да, еще. У нашего соседа по подъезду, академика Герасимова Михаила Михайловича, из форточки был виден кусок кремлевской сауны. Во всем доме только из его форточки! В дни оргий он набирал зрителей на сеанс за умеренную плату. Но меня из-за малолетства не пускал даже по билету за полную цену. Зато потом нам, детворе, сам со смехом рассказывал, что тамадой там был член Думы некто Слуцкий. И прибавлял, гогоча: он больше Думы, чем член. Что это означало, я не понимал, а спросить стеснялся.

Почему взрослые не засняли все это на кинокамеру Киев-16С-2, которая была в каждой семье, не знаю. Боялись, наверное, органов. В те времена органы были против оргий.