С чего пошло противостояние Навального и кремлевского клиента

[roar22]

Сегодня Навальный в тюрьме, Путин тоже в изоляции. Каждый на своем месте. А ведь начиналось почти по-братски: Навальный – проект Путина, в свою очередь Путин – проект Навального, поскольку как бы главный персонаж его исследований.

Обратимся к истокам, пока истоки не отменили, то есть пока сегодняшний вариант вчерашнего дня не попал под запрет. А то завтра никто не вспомнит, кто кого породил и убьет – Путин Навального или наоборот. Так и будут говорить, что Навальный первичней. При том, что они почти однояйцовые.

Пост назывался "авоськи". Ныне ему шесть лет, день в день. И не надо втирать, будто русская история теряет свою актуальность. Она злободневна, злоболётна и злобовечна!

авоськи

– Не, ну что это такое, Владимир Владимирович! Так больше нельзя. Надо что-то делать. До каких пор терпеть это безобразие?

– В чем дело, Серега? На тебе и раньше-то лицо было не очень, а сегодня совсем. Что за безобразие?

– Вмешательство не только в частную, но и в личную жизнь, вот какое! С утра над участком зависает неопознанный летающий дрон и торчит в зените до последних петухов, совсем достал.

– Из рогатки пробовал?

– Да не, Владимир Владимирович, я серьезно.

– И я серьезно. Чего это вдруг неопознанный? Ты у нас по какому ведомству? Должен быть в курсе.

– Дрон Алексея Навального, бортовой номер 17А, приписан к Можайскому аэродромному хозяйству. Я к тому, что надо запретить! Законодательно и со всей строгостью осажденной крепости!

– Так сильно мешает?

– Не то слово, Владимир Владимирович! Мои гости наружу не выходят, боятся. Сидим всей кодлой, как в крольчатнике. Мужчины в пиджаках, авосек полный зал. Люди натурально не хотят светиться рядом с прудом.

– Стой, что за авоськи?

– Ну, это женская мода. Типа сеточка вместо платья, в них еще помидоры носили с рынка, помните?

– И что авоськи? Боятся у пруда простыть?

– Так ведь развоняется на всю страну, осрамит. Фотографии пустит по интернету, папарацци хренов! А у меня дочери как бы при деле, они за отцов не отвечают! Да и остальная пацанва, у них семьи в загранке, общественное мнение, то-се! Коллеги все как один дедушки, у многих жены еще живы, а тут авоськи, неудобно как-то.

– Ну так не высовывайтесь. Помидоры целее будут.

– Вам шутки шутить, Владимир Владимирович, а я бригаду настоящих гондольеров из Неаполя выписал. Они простаивают, некого покатать под серенаду.

– Большая акватория-то?

– Так, пустяки, Рижский залив и то шире. Вы же у меня были. Помните, обмывали новоселье? Еще Кадырка лезгинку плясал на саксонском сервизе.

– Сервиз-стриптиз. И много побил?

– Всё побил, засранец! На 240 персон! Одна рюмочка осталась. Обещал склеить.

– Рюмочку? Шучу-шучу. Если мамой поклялся, склеит он твой сервиз.

– Ага, как же. Он скорее лыжи своей маме склеит, чем чужую священную собственность.

– Так чем тебе помочь? Рассказывай.

– Арестовать подлеца, и делу конец! Я не про Кадырку. Сам готов расстрелять.

– Мда, Серега. Как бы тебе объяснить по рабоче-крестьянски. Мне вот очень нравится Навальный с его неопознанным дроном. (Пауза.) Так что с расстрелом не спеши. И знаешь, почему?

– Не знаю, Владимир Владимирович. Я в шоке.

– В шоке, потому что боишься включить верхнюю извилину. Включай, тувинец, и слушай. Ты вчера вечером что пил? Можешь не отвечать, я знаю. Ты коньячок пил десять звездочек. Порций пять принял из той самой сервизной рюмочки, верно? Оно и сейчас благоухает. А я стакан ряженки чистых вологодских удоев. Теперь просекаешь?

– Не-а.

– Во блин! Ну ладно, скажи, почему над моим садовым участком никто не летает?

– Потому что враз сшибут.

– Верно. Но не только. Потому что я просил именно над вами! Над моими друзьями и приближенными, министрами и тузами, олигархами и прочей, прости господи, элитой.

– Да зачем вам, Владимир Владимирович?!

– Народ смотрит на вас и смотрит на меня. И видит, что вы наворовали и ушли в загул, а я скромный! Что мне ничего не надо, ни гондольеров, ни поместий на Рублевке, ни вилл в Испании. Я тихий и непритязательный! Не пью, не курю, на баб не западаю. Ну, и чем я тогда занимаюсь? Думаю о России, вот чем! Потому что ведь надо чем-то заниматься. Забочусь о ней, защищаю.

– А мы значит, Владимир Владимирович, плевки под ногами?

– Не остри. Вы делаете великое дело. Своим распутством и чревоугодием оттеняете! Создаете фон! Именно по этой причине мне нравятся такие, как Навальный, и такие, как вы. Не прячься за секретами личной жизни, Серега, наслаждайся открыто! Плюнь на дрон. Так прямо в реале и плюнь, пусть сфотографирует плевок. И авосек обними крепче за помидоры. А если твоя жена-бабушка начнет волноваться, ты ей объясни, что все, что она имеет, вот за это она имеет – за твою ненасытность и гульбу. То же самое передай пацанве. А теперь иди. Мне работать надо. Россию защищать… (Ворчит недовольно.) Ишь, раздухарились. Я его через год-другой, может, по имени звать перестану, в застенках сгною. А пока он санитар леса! Запомнил?

Запевает песню Слепакова "Они такие, а я не такой". Серега, пританцовывая, выходит вон.