![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
По свидетельству Льва Толстого, каждый настоящий роман автобиографичен. Трудней всего ему далась Анна Каренина, поскольку его не подпускали к перрону уже после двух попыток доследственного эксперимента: героиня норовила упасть вдоль, хотя в шутинг-плане четко прописано – поперек. С Муму аналогичная история: Тургенев не умел плавать, а со спасательным кругом вокруг живота он собирал зрителей на мосту больше, чем читателей в журнале. Поэтому писательство – это еще и преодоление себя. А вы думаете, откуда появилась достоевская фраза "надо, Федя, надо"? Старуха-процентщица в питерской подворотне не валяется. Или, скажем, знаменитое ружье, нагло висящее на стенке в первом акте: сколько из него ни палили в акте последнем – все выжили и разбежались. Только в советское время дошло, что надо зарядить. Как только зарядили – уже в антракте пальба пошла на подступе к буфету с рижский пивом в фигурных бутылочках. Антон Павлович нарочно не обозначил калибр, вот критики и осмелели: да ружье ли он имел в виду? Тут показательна реакция Книппер-Чеховой, которая ходила голая по даче и разорялась ни свет ни заря: "А что еще стреляет, кроме ружья на стенке?!" Вопрос чисто в трамповском духе. На этом вопросе сломалась великая русская литература. И теперь русские, хоть с утра до вечера читай им "У Лукоморья дуб зеленый" или "Чука и Гека", лучше не станут, а как были ушлепками, так и сдохнут под Покровском в Украине, вопя: "Где снаряды, Толстой и Достоевский?" А те им язвительно: "Хер вам, а не снаряды". Так что поменьше ля-ля про Каренину и Муму.